По рассказам старожилов...
Помните поразительный рассказ Варвары Кузьминичны Романенковой о «страшном лице войны»? Эта история получила продолжение в этом очень непростом году...
Их нашли.
Погибших в Никитинке в тот трагический октябрьский день далёкого 41-го не только нашли, но и удалось некоторым из них вернуть имена. Останки лейтенанта Бимболата Ходова с почестями были перезахоронены на родине в Осетии.
Могила красноармейца Бимболата Ходова найдена в Смоленской области. Её удалось обнаружить благодаря совместной работе московской поисковой группы «Вечный огонь» и поисковой группы «Боец» из Смоленской области. Всего обнаружили останки 34 красноармейцев. Поисковики нашли медальон лейтенанта Бимболата Ходова, внутри которого была записка с домашним адресом. Они связались с коллегами из Осетии, те, в свою очередь, рассказали об этом представителям фамилии Ходовых. Вопрос оформления необходимых для перезахоронения документов находился на контроле Главы Северной Осетии Вячеслава Битарова.
Бимболат Ходов и четверо его братьев ушли на фронт в 1941 году из родного селения Старый Батако. Домой из них вернулись только двое. Бимболат приходится родным дядей народному поэту Осетии Камалу Ходову.
Останки участника Великой Отечественной войны, лейтенанта Бимболата Ходова вернули в Северную Осетию. Его с воинскими почестями перезахоронили в родном селении Старый Батако, на мемориале героев. На церемонии присутствовали родственники Бимболата Георгиевича, земляки, военнослужащие 58-ой Армии, МВД, юнармейцы, волонтёры, представители Совета ветеранов республики и общественности.
Поисковикам удалось установить ещё два имени:
- Алексеев Ефим Алексеевич, 1915 г.р. из Марийской АССР, место службы – 50-я стрелковая дивизия, 19-я армия;
- Никонов Виктор Павлович, 1923 г.р. Призван Краснополянским РВК Московской области (часть пока не установлена);
Фото и документы Никонова Виктора Павловича.
Восстановление справедливости и светлой памяти красноармейцев, до конца бывших верными своему долгу, стало возможным благодаря не только упорной работе московских и смоленских поисковых отрядов, но и благодаря рассказу старожилов, поведавших правду об отступлении:
(Рассказ Варвары Кузьминичны Романенковой с 2:25 по 7:55)
Вот рассказ Варвары Кузьминичны, который послужил началом исследовательской деятельности московской поисковой группы «Вечный огонь» и поисковой группы «Боец» из Смоленской области:
Когда наши отступали, это мне на всю жизнь запомнилось. Из нашей деревни большак (Старая Смоленская дорога) был виден. По большаку шли солдаты – отступали. Наши отступили, немцы зашли в нашу деревню. Мы были все в окопах.
Немцы зашли – мы вышли из окопов. Вышли из окопов, пришли в деревню. А немцы по дворам! Куры закудахтали... И тут наши солдаты начали стрельбу! Тут сразу начался бой! Немцы забегали... оказывается, наши военные залегли в лощине. Никто из деревни об этом не знал. Началась стрельба. Все порасбеглись – кто куда! Врассыпную... Мы с матерью побежали опять в окоп. У неё на руках был маленький ребёнок – младший наш братик Витя 40-го года рождения.
Окоп был выкопан по направлению к Ельне от деревни. И вдруг танк! Идёт на наш окоп танк!!! Танк был русский. К нам в окоп заскочил немец! Пацан у мамы на руках орёт, немец ругается! Ну, думаем, сейчас он нас убьёт! Прижались к стенке и сидим... Немец залез к нам в окоп и стрелял из пулемёта через лазейку по танку. Потом всё затихло. Немец выскочил. Мы вылезли из окопа, вышли. Танк стоит. Он до окопа не дошёл чуть совсем. Подбили танк. Один-единственный танк был. И мы видели: два солдатика убитых около танка...
Убитых среди жителей нашей деревни не было, а ранило тогда многих. Пацана одного маленького ранило. У меня была бабушка по материной стороне. Когда был бой, её ранило в руку. Спасло то, что все были в окопах. Наших войск уже давно не было, они были под Вязьмой. А эти солдатики остались в засаде. Бой был скоротечный - не больше двух-трёх часов длился. Деревня сгорела, людей побили.
Ну, бой стих. Немцы своих сразу стали хоронить. И могилки поделали, и кресты поделали... А наши солдаты на поле остались лежать. Солдат много было. Целое поле было солдат! Лежали наши солдаты, как лён – рядом друг с другом. Как они шли, наступали на нашу деревню, так и полегли. Эта картина осталась у меня перед глазами.
Назавтра, когда всё уже вроде утихло, сестра моего отца, тётя Марина, позвала меня с собой: «Пойдём, посмотрим на наших солдат». Искали обычно, нет ли кого своих среди убитых солдат? Ума у меня не было, я пошла с ней, полюбопытствовала... детство было. Потом я об этом пожалела - кошмары меня преследовали. Поле было устлано нашими солдатами. Тётя подошла к одному солдату, пистончик вытащила у него из кармана, где имя солдата было написано. Это был сибиряк. Если бы ум у нас был, то надо бы было все эти пистончики собрать и сохранить... Но мы не догадались этого сделать, не сообразили. Я взглянула на лицо того солдата и он мне запомнился навсегда. Лежал: глаза открытые, рот разинут, зубы блестят... и глаза... глядят... Я как заорала!!! Побегла прочь!
Бежим, и вдруг: «Мамаш! Мамаш!» – слышим, что зовёт кто-то нас. А там два солдатика в ельнике. Подошли мы к ним, а они: «Пить, пить, пить....». Просят пить... Мы вернулись назад в деревню, понесли им молока, понесли им воды. Носили мы им неделю. Ельничек был прямо на дороге. Очень густой был ельничек. В деревне в это время были немцы – в каждой хате немцы стояли. Мы не могли тех солдатиков к себе взять. На седьмой день к ним пошли - а они умерли... Они были раненые, их надо было спасать. Тётя перевязывала их - я-то поодаль стояла. Ну вот, такие дела...
Сколько ещё их таких, стоявших на пути врага до конца, но числящихся без вести пропавшими...
Небольшая часть находок на месте бывшей деревни Никитинка.
Огромная признательность нашим старожилам, через долгие годы пронёсшим в своей памяти тяжёлые воспоминания, а также хочется выразить благодарность поисковику Евгению из Москвы и его друзьям из Кубинского военно-исторического клуба «Вечный огонь» и ребятам из смоленской поисковой группы «Боец», внимательно отнёсшимся к рассказу про Никитинку.
